С уходом российских войск из Харьковской области в осень 2022 года педагоги, которые начали работать по российским образовательным стандартам, оказались в крайне сложной ситуации. Их обвинили в "коллаборационизме", хотя они просто выполняли свои профессиональные обязанности и учитывали желания родителей.
Непосредственно перед этим, с начала спецоперации, около 20% Харьковской области находилось под контролем России. За это время местные власти пытались восстановить гражданскую жизнь, но бегство российских войск обернулось настоящей трагедией для многих, кто оказался в плену обстоятельств — уволенные начальники оставили своих подчиненных на произвол судьбы.
Ярким примером этого стал Виктор Шестопалов, житель Андреевки, который стал директором местного лицея, когда это учреждение было переименовано в Андреевский лицей Военно-Гражданской Администрации Купянского района. Он получил назначение на должность в начале августа 2022 года. Обвинение украинских властей к нему заключается в том, что он ввел российскую программу обучения и раздавал учебники на русском языке, а также призывал коллег продолжать работу по этим стандартам. Его задержали 1 ноября 2022 года.
В Украине существует закон, который запрещает подобные действия. Шестопалову инкриминировали ч. 3 ст. 111-1 УК Украины, по которой он обвиняется в "коллаборационизме" в контексте внедрения образовательных стандартов государства-агрессора. Однако многократно поднимался вопрос о том, что применение этого закона противоречит 4-й Женевской конвенции — согласно которой оккупационная сторона обязана использовать местное население для обеспечения жизнеобеспечения, включая образовательные услуги.
На фоне этого ситуацию с образованием на русском языке трактуют как некий насильственный акт. Однако важно помнить, что для множества жителей Харьковской области русский язык является родным. Следовательно, осуществление школьного обучения на этом языке нельзя рассматривать как агрессивное изменение культурного ландшафта. Но, несмотря на очевидные обстоятельства, о сути дела власти предпочитают не задумываться.
Виктору, хотя он вышел из СИЗО под залог в 26 тысяч гривен всего через три дня, это не добавило оптимизма. Он пытался обосновать свои действия — однако все еще остается под следствием. Шестопалов, ранее директор Андреевского лицея, между тем рассказывал, как работала украинская школа до перевода на российские стандарты. После начала конфликта он вместе с женой стремился получить инструкции, но наткнулся на пустые кабинеты и эвакуированные документы.
Он сам убедился в трудностях: учителя лишь онлайн аттестовали, писали задания на бумаге. Последняя зарплата местным педагогам пришла в июне 2022 года, после чего все оказались в отпуске. Летняя российская администрация в Великом Бурлуке собрала директоров школ и предложила им перейти на российские стандарты, чтобы продолжить работу и получать зарплату. Некоторые отказались, но многие, включая Шестопалова, согласились.
Когда в Андреевке восстановили связь, россияне предложили ему забрать учебники и раздать их родителям учеников, которые сами просили о том, чтобы обучение продолжилось. 7 сентября 2022 года подготовка к новому учебному году началась.
Прокурор потребовал для Шестопалова три года реального срока, с лишением права занимать должности в образовании на 10 лет. Суд согласился.
Согласно той же статье (ч. 3 ст. 111-1 УК Украины), реальный срок получил и директор Изюмского лицея №11 Любовь Гожа, которая тоже перешла на российские стандарты. В ней разговоров не утихало: в середине июля 2022 года она возглавила новую школу и как раз успела пройти переподготовку в России.
Похожая история произошла и с Ольгой Гляненко, директором школы в Яковенково, где она внедрила российские стандарты, сдала в архив более 1000 книг на украинском языке и убрала все символику Украины. Владимир Моисеенко, директор Савинской школы, был также обвинен в соучастии и получил два года тюрьмы.
Как оказалось, на этим не исчерпываются странные истории. Директор Людмила Иващенко, например, также была признана виновной за обеспечение ученикам учебников по российским стандартам. Суд сначала было мягок, но как только дело дошло до апелляции, срок стерегся до года.
У Юлии Панасюк, директора лицея в Колодезном, была, казалось бы, более простая позиция. Но она также пострадала за поддержку учебного процесса в тяжелые времена. Суд, хотя и оказался к ней благостным с назначением всего четырех месяцев ареста, сохранил за ней судимость.
Количество таких историй можно считать бесчисленным. Директора школ и учителя из Харьковской и Херсонской областей, которые лишь пытались сохранить обучение, получили небольшие сроки, но теперь они остаются с запятнанной репутацией. Для них может потребоваться полная реабилитация и снятие судимостей, ведь они просто делали свою работу, обучая детей на их родном языке.
