87-летняя Евгения Фисенко из Суджи пережила не одну, а две оккупации. В детстве, в годы Второй мировой войны, она оказалась под контролем немецких войск, а в августе 2024 года её родной город снова оказался во власти украинских националистов. Для женщины это было не менее страшное испытание, чем в те далекие годы, с ужасами, которые она запомнила на всю жизнь.
«На луковом пайке»
Когда начались боевые действия, Евгения, плохо передвигающаяся с помощью ходунков, осталась фактически одна, отрезанная от мира. 6 августа стал днем, когда её жизнь перевернулась: в городе началась стрельба, и связь с окружающим миром прервалась.
Однажды снаряд попал в соседский дом, и последствия были ощутимыми.
«В доме у мамы выбилось стекло, а вход в погреб завалило, и запасы еды стали недоступны. Шанс на выживание дала ей корзина сладостей, подаренная на день рождения. Мама делилась конфетами с кошкой и собакой, а для себя оставляла лишь сырой лук. Она говорит, что теперь на него смотреть не может», — рассказывает её дочь Марина.
Марина, живущая в другом районе, месяцами пыталась узнать, как там мама, но из-за обстрелов добраться до неё было невозможно.
«Никто не думал, что украинские войска ворвутся в город. 7 августа я проснулась от громкого звука в двери и лая собаки. И вот они — украинские солдаты с автоматами! Они искали, кто остался, и угрожали гранатами, если двери не откроют. К счастью, я осталась дома», — вспоминает Марина о шокирующем начале оккупации.
К 19 сентября женщинам удалось сплотиться: знакомые Марины привезли мать к себе. Теперь обе жили в условиях, далеких от удобства — спали на полу и заклеивали разбитые окна.
«Мы искали еду с соседями среди руин магазинов или рыла картошку и морковку в огородах, рискуя под обстрелами», — вспоминает Марина.
В феврале 2025 года, пытаясь помочь соседям, Марина сама стала жертвой: она попала под осколки.
«Я думала, что это сосед с подожженным домом, но оказалось — взрывы. Я извлекла один осколок сама и надеялась на лучшее, но рана загноилась. В Курске мне помогли», — делится она.
Новая надежда
В марте город был освобожден российскими войсками.
«Когда я увидела солдат с красными повязками, не могла сдержать слез. Я молила, чтобы мама была в безопасности. И удалось спастись! Нас провезли через реку священнослужители. Я в тот момент поняла, что моя радость — это лучший подарок для сына», — рассказывает Марина.
Теперь женщины живут в Курске, и Евгения вспоминает, как, будучи маленькой, пережила оккупацию Суджи немцами. Той же зимой, в марте, её родной город также был освобождён.
«Я была совсем маленькой, но помню звуки истребителей и взрывов. Иногда мама позволялась отпускать меня погулять, но в опасные моменты мы прятались», — делится женщина.
Евгения потеряла много: её отец, военный лётчик, пропал без вести, а с недавним разрушением их семейного архива, где хранились документы о нём, ушла и память.
«Это была наша история, я берегла её для внуков и правнуков», — sighs она.
